Архиерей.

Архиерей.

1902

Краткое содержание рассказа

Под вербное воскресенье, в начале апреля, преосвященный Петр служит всенощную. Церковь полна народом, поёт монашеский хор. Архиерей нездоров уже три дня, он чувствует тяжесть и усталость. Точно во сне или в бреду ему кажется, будто в толпе подошла к нему его мать, которую он не видел уже девять лет. И почему-то слезы потекли у него по лицу. Вблизи него кто-то ещё заплакал, потом ещё и ещё, и мало-помалу церковь наполняется общим тихим плачем. После службы он возвращается домой, в Панкратиевский монастырь. Тихая, задумчивая луна, красивый колокольный звон, дыхание весны в мягком холодном воздухе. И хотелось думать, что так будет всегда.

Дома он узнает, что действительно приехала его мать, и засмеялся от радости. Молитвы на сон грядущий мешаются у него с мыслями о матери, воспоминаниями о детстве, когда он (тогда его звали Павлушей), сын дьякона в бедном селе, ходил в крестный ход без шапки, босиком, с наивной верой, с наивной улыбкой, счастливый бесконечно.

Архиерей Чехов А.П.
Архиерей Чехов А.П.

У него жар. Он разговаривает с отцом Сисоем, иеромонахом, всегда недовольным чем-нибудь: «не ндравится мне!» — обычные слова Сисоя.

На другой день, после служб, он принимает дорогих гостей, мать и племянницу Катю, девочку лет восьми. Преосвященному заметно, что мать, несмотря на ласковость, стесняется его, говорит почтительно и робко. Вечером он лежит в постели, укрывшись потеплей. Теперь ему вспоминается, как восемь лет он жил за границей, служил в церкви на берегу тёплого моря. Слепая нищая у него под окном пела о любви, и он тосковал по родине.

Преосвященный Петр принимает просителей. И теперь, когда ему нездоровится, его поражает пустота, мелкость всего того, о чем просили, его сердят неразвитость, робость. За границей, должно быть, он отвык от русской жизни, она нелегка для него. За все время, пока он здесь, ни один человек не поговорил с ним искренне, попросту, по-человечески, даже старуха мать, кажется, уже не та, совсем не та!

Вечером монахи пели стройно, вдохновенно. Преосвященный во время службы сидел в алтаре, слезы текли по лицу. Он думал о том, что вот он достиг всего, что было доступно человеку в его положении, он веровал, но все же не все было ясно, чего-то ещё недоставало, не хотелось умирать; и все ещё казалось, что нет у него чего-то самого важного, о чем смутно мечталось когда-то, и в настоящем волнует все та же надежда на будущее, какая была и в детстве, и в академии, и за границей.

В четверг — обедня в соборе, возвращение домой в тёплый солнечный день. Мать все так же робка и почтительна. Только по необыкновенно добрым глазам, робкому, озабоченному взгляду можно было догадаться, что это мать. Вечером в соборе чтение двенадцати евангелий, и во время службы преосвященный, как всегда, чувствует себя деятельным, бодрым, счастливым, но к концу службы ноги совсем онемели и стал беспокоить страх, что он вот-вот упадёт. Дома он тихо признается Сисою: «Какой я архиерей? Меня давит все это… давит».

Архиерей Чехов А.П.
Архиерей Чехов А.П.

Наутро у него началось кровотечение из кишок: брюшной тиф. Старуха мать уже не помнила, что он архиерей, и целовала его, осунувшегося, похудевшего, как ребёнка, и впервые назвала Павлушей, сыночком. А он уже не мог выговорить ни слова, и ему представлялось, что он, уже простой, обыкновенный человек, идёт по полю, свободен теперь, как птица, может идти куда угодно!

Преосвященный умер под утро в субботу, а на другой день была Пасха — с радостным звоном, всеобщим весельем — как было всегда, как будет, по всей вероятности, и в будущем.

Через месяц назначили нового архиерея, о прежнем уже никто не вспоминал, а потом и совсем забыли. И только старуха, мать покойного, когда выходила в своём глухом городишке под вечер на выгон, чтобы встретить корову, рассказывала другим женщинам, что у неё был сын архиерей, и при этом говорила робко, боясь, что ей не поверят…

И ей в самом деле не все верили.

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *